Утро сегодня задавалось какое-то странное. Сначала куда-то пропали штаны, которые в процессе долгих поисков обнаружились в предбаннике, аккуратно сложенные и прикрытые бежевым полотенцем, потом  сломался миксер, а точнее он просто претворился, что сломался, включившись прямо в самое неподходящее время, когда Пайпер уже достала венчики из тарелки. Тесто для оладий красивым узором легло на те самые штаны и футболку, аккуратно въедаясь в ткань. Естественно, сразу же пришлось переодеться, а после снова заняться вредным миксером. Последний, в свою очередь, соизволил больше не капризничать, и в конце работы Пайп поспешила отключить питание и уложить его в коробку, чтобы отвезти в ремонт. Катастрофы на этом не закончились. Машина долго отказывалась заводиться, когда девушка выезжала из гаража, а ворота предательски скрипели, поднимаясь вверх. Неужели нельзя начать день со спокойного завтрака, без теста в волосах и бунтующей техникой? Можно, но не нужно. Какой-то закон подлости. Как только готовишься к чему-то особенному, тут же происходит то, чего не ожидаешь. Так и сейчас. День, когда Делавэр собиралась навестить своего подопечного «циркача», которого она взяла в борейтерство. Это ведь первый день, когда она может выбраться к коню, побыть с ним. Нервы слегка напрягались, когда Пайпер думала о том, что сядет верхом или просто постоит рядом. Нет, это не страх. Это мандраж. Девушка предвкушала то удовольствие, которое она обычно испытывала, бывая рядом с лошадьми. Она так редко это делала, что даже простое касание или обычная чистка казались такими захватывающими, что сердце начинало колотится как бешеное, а небольшое подёргивание плечами выдавало лишь нетерпение и излишнюю стремительность угодить всем прихотям прекрасного серого создания. Бывалые конники решили бы, что такое поведение не нормально, стронно и нелепо, но блондинка не могла себя сдерживать, когда ей удавалось приобнять лошадь, почесать крепкую шею или просто пройтись ладонью по линии спины. Ведь это бывало так редко.

На конюшню девушка зашла только днём, простояв в пробках на загруженном с утра шоссе. Закинув рюкзак на одно плечо, Пайпер тихо прошлась по длинному коридору конюшни, поздоровалась с конюхом, которого она встретила у выхода с тачкой, и направилась в раздевалку. Вышла оттуда она быстро, так как ей даже не пришлось переодевать, разве что завязать волосы в хвост. Светлые серые брюки, чёрные сапоги и бирюзовая футболка грозили стать немного попачканными, но девушку это не пугало. Она готова была делать всё, что нужно и её не пугала грязная одежда.

Сначала Пайп решила просто подойти к деннику коня, чтобы посмотреть, как он и про сто поприветствовать. Волнение нарастало с каждым пройденным денником. Как только девушка остановилась у двери с надписью «Арлекин». Пальцы легко пробежались по деревянной рейке дверцы, дыхание слегка сбилось, выдавая небольшое сомнение, а глаза быстро пробежались по деннику. Серый конь стоял к девушке задом, слегка согнув заднюю ногу и опустив голову. Всем своим видом он давал понять, что не горит желанием  общаться ни с кем. Конюхи рассказали Делавэр сложную судьбу коня вкратце, упуская многие детали из виду, но в целом блондинка поняла, как сложно этому животному ужиться с теми, кто всю жизнь калечил его, не только физически, но и духовно. Какая должно быть избитая и несчастная душа у тебя, красавчик. Хотелось бы мне тебе помочь, но я не уверена, что ты этого хочешь.
- Ты ведь теперь не чувствуешь ничего, кроме обиды и отвращения, да? Как же я тебя понимаю. Я ведь и сама не люблю людей. Девушка усмехнулась и облокотилась о дверцу, кладя голову на сложенные руки. Она не хотела причинять коню неудобств, ей нужно было понять, стоит ли вообще за него браться, и стоит ли вообще пытаться вернуть Арлекину его былую веру в человеческое добро. В любом случае попытаться стоило.

Отредактировано Piper Delaver (2014-08-15 16:12:16)

Как всё-таки судьба иногда играет с нами. Словно хитрый хищник на охоте, преследует свою жертву, всячески измываясь и играя с жертвой, а после беспощадно разрывая её на части, не оставляя ничего, кроме бледного следа из воспоминания, что когда-то тут была душа. Цепляет нас когтями, затягивает в тёмные объятия, где есть только неизвестность. К кому-то она больше чем благосклонна, а кто-то страдает так, что даже врагу не пожелаешь. Эта дамочка любит устраивать злые шутки, привнося в нашу жизнь всё новые и новые преграды, не щадя никого ставит палки в колёса или даёт напутствующий пинок к вершинам. Она может творить всё, что угодно, но последнее решение всегда остаётся за тобой. Вернее не решение, а то, как ты справляешься со всеми колкостями и подножками. Не всем хватает смелости и стойкости противостоять всем невзгодам, преодолевать те самые барьеры, словно спринтер-прыгун, бегущий стометровку. Быстро, ловко, чётко. Эту борьбу со сложностями в жизни можно так и назвать – соревнование. Всё зависит от того, насколько хорошо ты подготовлен. Насколько стойко ты способен сопротивляться. Кто-то так и не начинает соревноваться, загибаясь в самом начале. Бросая всё и отказываясь продолжать, отчаивается или просто не способен даже начать борьбу. Такие души лишь могут «течь по течению», мирясь со всеми проблемами и потихоньку загибаясь где-то и уходя в себя. Остаются в своих мечтах и страдают от каждого удара. Но есть и борцы. Те самые души, которые продолжают бороться, хватаясь зубами за любую возможность выжить, они скребут землю пальцами, цепляясь за неё как за спасательный круг в океане. Такие души не готовы мириться с судьбой, они рвутся всё менять, трансформировать под себя, выносить только плюсы из всего, что только можно, они летят только вперёд, оставляя позади всё то, что когда то было перед ними; то, что называлось стеной, которую нужно преодолеть. Они как титаны, ломают эти стены, возводя из их обломков своё будущее. Но даже если это самая сильная душа, она тоже может не выдержать. Такие души ломаются, почти исчезают, меркнут. Слишком большая нагрузка, слишком сильное давление, слишком резкий удар поддых. Да, такое случается, но это не знает, что они просто взяли и сдались. Любой душе можно вернуть «веру в себя», главное приложить максимум усилий и терпения. Результат может не оправдать ожиданий, но старания всё равно не будут напрасны. После останется хотя бы осознание, что ты пытался. Ведь, всегда лучше попытаться, чем и вовсе не стараться.

Пайпер как раз была из тех, слишком дотошных и вкрадчивых, людей, которые сделают всё, что угодно только ради того, чтобы разобраться и помочь. Она постоянно старается угодить всем, кого считает достойным того, чтобы ему помогали. Бедных дураков хватало. Однажды девушка уже имела дело с лошадью, которая страдала от того, что когда-то пережила ужасные события. Эта лошадь, прожив всю жизнь в любви и достатке, доверяя всему человеческому роду, угодила в руки нерадивого тренера, который слыл тем ещё извергом. Кобылу постоянно изнуряли многочасовыми тренировками, рвали рот железом, кололи шпорами и гоняли до дрожи в ногах. Некогда счастливое животное превратилось в убитую и зашуганную вещь, коей её и считали. Лошадь в жизни не знала жёсткого железа. А теперь же она была затянута тугими ремнями, обвешена железом. Её душа рвалась и сопротивлялась этой «смирительной рубашке». Кобыла не понимала, почему тренер делает с ней всё это, если он мог просто попросить её, спокойно дать понять, что и как нужно делать. Но нет. Некоторые люди просто не понимают природы нежной и ранимой лошадиной души, им не дано понять, насколько хрупкими и ломкими могут быть такие души.
Блондинка работала с этой лошадью без малого шесть лет, пять из которых ушли только на то, чтобы кобыла снова могла доверять кому-то не своего вида. Долгий и трудный процесс принёс свои плоды, одарив девушку счастьем на всю жизнь. Дав уверенность в том, что  любое существо можно «реанимировать». И не только физически, но и душевно. В особенности душевно.

Делавэр как никто хотела помочь серому коню, но для этого было не достаточно лишь её инициативы, необходимо было согласие и с его стороны. Блондинка надеялась, что этот «великан» проявит хотя бы немного желания «сотрудничать». Всё это требовало огромного терпения с обеих сторон. У Пайпер же этого было в достатке.

Последний раз, посмотрев на коня, который в свою очередь всем видом показывал своё подчинения, даже как-то слишком покорно и смиренно, девчонка отошла от денника и направилась в амуничник. Вернулась оттуда она уже с большим чёрным ящиком, который хранил в себе всё, что нужно. Оставив его у развязок, девушка снова подошла к деннику.
- Ну, сегодня я не стану на тебя садиться. Только корда. А после, если ты будешь умницей, в чём я не сомневаюсь, можно выйти в леваду. Тебе наверняка надоело стоять в узкой коробке. – Проговорила голубоглазая, отпирая замок и открывая дверь.

В деннике оказалось очень чисто. Даже кормушка выдраена как обеденная тарелка. Пайпер слегка притормозила и сняла с крючка недоуздок. Блондинка наблюдала за спокойной реакцией коня, а после осмелилась подойти, медленно протягивая руку и нежно проходясь по шерсти и слегка откидывая гриву в сторону. Слегка загрубевшие волосинки оставались на ладони, а приглаженная шерсть снова вставала на прежнее место. Конь размеренно дышал. Делавэр не могла удержаться от того, чтобы не приложиться к конскому плечу щекой.
-Спокойно, я не сделаю тебе больно, шш, - девушка слегка погладила то место, куда после прислонила щёку, прислушалась и прикрыла глаза. Она хотела просто насладиться близостью к животному, хотела показать, как она хочет добиться от серого доверия. Могла бы я так стоять весь день, но мне нужно тебя выводить. Так же медленно Пайп отстранилась от жеребца и разогнулась в спине, слегка склонив голову к коню. Повернувшись к коню боком, она подошла к голове и бережно одела недоуздок и поддела его двумя пальцами, потягивая на себя.
- Давай, мальчик. Пойдём. Вот так. Молодчина. – Прерывалась девушка, только когда смотрела под ноги.
Так же аккуратно Делавэр вывела Пьеро из денника и прошла по коридору, заканчивая шествие на развязках. Зафиксировав серого, блондинка принялась рыться в ящике в поисках щётки, которой не оказалось, что заставило Пайпер пойти обратно в амуничник.

Знаете, легко поддаться соблазну сдаться. У тебя есть уверенность, что с поражением к тебе придёт покой и удовлетворение. То самое долгожданное спокойствие, которое принимает любого отчаявшегося гостя в свои мягкие и нежные объятья, сжимая в мертвенно любовные тиски. Оставляет нас без шанса на возвращение к той сумасшедшей жизненной гонке за заветным призом. За победой. Победой над слабостью и немощностью тех, кто даже и не начал этот марафон. Этот соблазн коварен. Он изощряется над нами так, как только может себе позволить, а позволить себе он может очень многое. Он как библейский Змей Искуситель, шепчущий на ухо Еве о сладости яблока, толкающий её вкусить медовый вкус райского яблока, подначивающий впустить в своё сердце нечто такое, что изменит её жизнь к лучшему. Он извивается и ухищряется как уж на сковородке только потому, что хочет «соблазнить» и заманить в свою тёмную ловушку чистую и невинную душу, очернить её и закутать в чёрную безызвестность, не давая даже надежды на избавление. В любом случае это не к чему хорошему не приводит. Неужели кому-то легче сдаться и страдать до конца жизни? Неужели можно просто перестать бороться? Как после такого можно говорить о спасении? Даже если ты окончательно сломан, даже когда ты не видишь не в чём светлого и ясного, когда тебе больно и холодно, это не повод перестать бороться.  Нет, выход есть всегда, и если ты отказываешься дальше быть тем же, кем ты был много лет назад, ты заслуживаешь лучшего. Потому что ты боролся, ты пытался выжить во всём этом хаосе, ты преодолевал трудности. И не стоит сразу кричать о том, что «я не могу» или «у меня больше нету сил», это лишь докажет то, что ты себя жалеешь. Любое живое существо создано быть сильным, и оно должно оставаться таким же до конца жизни. А всё остальное – оправдания, чтобы облегчить свою совесть.

Пайпер всегда себе говорила: «Не нужно жалеть себя». Это лишь усугубляет ситуацию. Нет ничего хорошего в том, что ты просто на время успокаиваешь себя и тешишь своё самолюбие. Жалость, она как сахарная косточка для огромного и голодного самомнения, а борьба – гигантский и жирный кусок мяса, который утолит голод на годы вперёд. Поэтому девушка никогда себя не жалела. Хотя, были такие ситуации, но после они всё равно решались борьбой. Свой настрой блондинка пыталась донести и до окружающих, показывая свои намерения сразу, вкладывая в свои старания максимум терпения и стойкости.

Вернувшись к жеребцу со скребницей и щёткой, девушка принялась бережно счищать пыль и солому с крепкого тела, как можно нежнее проходясь по чувствительным участкам. Чистка у Делавэр обычно занимала чуть больше времени, чем у остальных берейторов или тренеров, так как девушка отличалось слегка увеличенной педантичностью по отношению к чистоте. И дело не в что, что голубоглазая как-то пыталась угодить себе, нет, скорее наоборот. Пайп очень хотела, чтобы конь себя комфортно чувствовал. И в этом не было личной выгоды.
Закончив чистку, блондинка подошла к коню с того же бока, что и раньше, и почесала пальцами сначала плечо, потом грудную клетку, а потом спустилась чуть ниже, в область между передними ногами. По опыту девушки, многим лошадям это нравилось. Не видя от коня никакого энтузиазма, девушка даже не собиралась останавливаться.
- Не думай, что можешь запудрить мне голову тем, что ты несчастен. Даже если ты соберёшься умирать, не дай бог, я всё равно не отстану от тебя со своей заботой. – С улыбкой проговорила Пайпер, смотря коню в глаза. Грусть, всё, что она там увидела. Да, девушке стало жалко жеребца, но вместе с этим у неё появилось огромное желание продолжать бороться.

Чистка закончилась после продёргивания хвоста, расчёсывания гривы и крючкования. После Пайп сходила за оголовьем и кордой и вернулась за серым.
- Пьеро. Кто же дал тебе такое имя? Оно такое говорящее. Как раз для такого замечательного коня, как ты, - похлопав по плечу, произнесла Пайпер, выходя из конюшни и направляясь к левадам, - не подумай, что я требую от тебя чего-то, ведь ты пережил достаточно «требований», я лишь прошу твоего добровольного, ам, сотрудничества. Помоги мне, помочь тебе.

На улице оказалось теплее, чем было тогда, когда девушка заходила в помещение. Глубоко вдохнув, Делавэр повела серого по усыпанной гравием дорожке, изредка поглядывая под ноги и наслаждаясь присутствием этого интересного коня.

---Одиночная левада---