Блондин бережно нес девушку по улице, крепко прижав ее к себе. В голове как ни странно было пусто. Так всегда бывало после того, как он отнимал чью-то жизнь. Будто все силы в раз покидали его. И он становился почти обычным человеком. Измученным, уставшим и серьезным. Наверное, так перезагружался его организм, после выброса адреналина. В любом случае, парень ненавидел такие моменты.
Девушка в его руках затихла и казалось, что она и вовсе уснула. Блондин то и дело кидал внимательный взгляд в ее лицо. Вскоре показался ее дом. Все-таки Йоши обладал удивительным талантом ориентироваться на любой местности будь то новый город, или горные перевалы. Он легко и быстро поднялся на нужный этаж миновав дверь подъезда и мягко поставил Фарру на землю.
Мягко звякнули ключи и девушка первой вошла в квартиру, включив в прихожей свет. Йоши быстро огляделся. Ему тут не очень нравилось - слишком много белого. Белый цвет его пугал. Белыми были мягкие стены больницы, в которую его упекли в далеком детстве. Он помнил. Помнил тесную рубашку со связанными за спиной рукавами. Помнил, как рвал ее зубами, но не мог порвать. Ему было 5, кажется. Блондин тряхнул головой. Он ненавидел воспоминания. Все всегда видели в нем зверя. Монстра. Его боялись и ненавидели. И как говорят "если каждый день называть человека свиньей, то он захрюкает". В итоге так и случилось. Какое-то животное выбежало в освещенный коридор. Йоши мельком глянул на кошку, но лишь поморщился. Апатия завладела им, и даже ненавистное существо стало вдруг обыденным и серым. Девушка ушла в ванную, а он сел на пол, закрыв лицо руками.
Какой-то внутренний зверь выл и бесился, раздирая когтями стенки ребер, но Йоши сдерживался, не выпуская его.
- Ты насытился сегодня. Убирайся...
Прошипел блондин в тишину коридора. Тоскливо заворчав зверь угомонился, и вроде-бы уснул. Йоши ненавидел его. И ненавидел себя. Ненависть давила на него, сжимая стальными тисками виски. Всю жизнь. Всю жалкую ничтожную жизнь, он рос зная только боль и ненависть. Он не понимал этого мира. Не хотел понимать. В его душе жил тот самый пятилетний ребенок, связанный и скорчившийся на полу палаты. Психиатрическая лечебница должна была помочь ему, но лишь усугубила его сумасшествие. Ему было 14, когда он сбежал прирезав двух санитаров. А за что его туда упекли он и вовсе не помнил. Кажется, мать резала его ножом, прижигала об него окурки, била. Он плохо помнит это. Только то, что в какой-то момент сломался. Но не вовремя попался под руку. Когда приехала полиция он смеялся, сидя в луже маминой крови.
Он тихо смеялся сейчас, но смех этот был похож на поскуливания. Девушка вышла из душа и потребовала рубашку. Она подошла и Йоши осторожно, будто боясь сделать больно, взял ее за руку, сгорбившись у ее ног.
- Я люблю тебя, Фарра.
Тихо произнес блондин, заглядывая ей в глаза. И может сейчас она увидит того маленького мальчика, которого просто не любили. Которому просто когда-то давным-давно не повезло. Который еще так мечтал....так хотел....Он послушно стянул рубашку одной рукой. Точнее то, что от нее осталось. Просто лохмотья. Рукав на той руке, которой он держал Фарру и вовсе был оторван. А он и не помнил, как маньяк порвал его, цепляясь за свою ничтожную жизнь. Йоши закрыл глаза и прижался лбом к коленям девушки, открывая ее взгляду искалеченную спину, на которой не было живого месте.

Открой эту ссылку и продолжай читать пост. Только ссылку не закрывай.

Ты принадлежишь мне, я сделал тебя своей, и ни в одной сказке нет женщины, за которую сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой. Так было с самого начала, так повторялось снова и снова, и так, видно, будет всегда.

Я как щенок потянулся за ее рукой, что коснулась моих волос. Прижавшись к ее ладони, я почувствовал невыносимую тоску. Наверное, мне впервые в жизни было больно. Мы вдвоем, здесь сейчас, в этой самой квартире, но мы так одиноки. Безбрежно одиноки. И кажется, что мы никогда не пробьем стены, которые воздвигли. Я говорю ей о любви, но люблю-ли?
Что такое любовь?
Она нужна мне. И как я пропустил тот момент, когда ее глаза, ее руки, ее запах - все это стало необходимостью? Лютый зверь внутри приручен. Он тоскливо скулит и бьёт хвостом по полу, заглядывая в ее глаза и выискивая там одобрение. Я так хочу причинить ей боль. Я хочу уничтожить ее, хочу чтобы ее не существовало, но не могу представить себя без нее. Я не существую там, где ее нет. И я не хочу там существовать. Но и с ней не хочу.
Она потянула меня за руку и я послушно пошел следом, наивно доверяясь ей. Казалось-бы такая мелочь, но ведь очень страшно, когда тебя ведут куда-то в неизвестность. И ты не знаешь в какой момент можешь оступиться и упасть. А я падал. Падал так давно и так низко. Наверное мне уже никогда не смыть со своих рук чужую кровь. Когда я убивал, в глубине меня рыдал маленький мальчик. Связанный. Беспомощный. Но он не был один. У него был зверь. Огромный зверь, который всегда вставал на его защиту. Зверь, который был вскормлен его слезами, болью и страхом. И я не помнил тех моментов. Я просто позволял кому-то защитить себя. Спасти себя. Но она.
Мой зверь впервые в жизни отворачивался. Он не желал защищать меня. Он причинял мне боль. Предал.
- Предал, предал, предал...
Зашипел я, и будто издалека услышал собственный голос. Я вцепился в свои волосы и стал раскачиваться вперед и назад, стараясь успокоится. Тот мальчик. Он был одинок и раздавлен. Он остался совсем один. Его предали. Променяли. Уничтожили. Он хотел убить ее. И в то-же время он не хотел никого убивать.
Она что-то готовила, и это убивало меня окончательно. Такая жизнь могла-бы быть у меня, но ее отняли. У меня могла быть семья. Она могла быть моей женой. Встречать с работы.
Если-бы мои руки не были в чужой крови. Если-бы ОН не убивал, или это делал я? Кто настоящий? Кто?
Я хрипло застонал. Зверь волновался. Он чувствовал ее слезы. Не мог не чувствовать. Она села рядом и ее запах будоражил нервы. Жажда убийства становилась невыносимой, но зверь желал покорится ей. Желал лизать ей руки и услужливо растерзать на части ее врагов. Она была королевой. Для него.
Для меня.
Для нас.
Королевой, восседающей на троне из мертвецов. Тех, кого я убил ради нее. Нет. Кого мы убили. И кого еще убьем. Она была омыта в чужой крови не меньше чем я. Она была пропитана этой кровью. И она это знала. Знала, и в глубине себя принимала кровавую жатву. Я был необходим ей. И он был необходим ей тоже. В ответ на ее слова, я молча сполз на пол, и положил голову ей на колени.
- Я знал мальчика. Он был одинок и всеми покинут. Его уничтожали. Уничтожали каждый день. Мать рисовала узоры на его спине, смеясь и закусывая в экстазе жирные губы. Она тушила свои едкие сигареты об его кожу, отмечая периоды своих свиданий с ее извечным партнером - алкоголем. Ее дешевыми духами была пропитана вся его жизнь. Ему было два, когда он перестал обращать внимание на ее мужчин. Ему было четыре, когда ее мужчины ложились к нему в постель. Хватали за волосы и сминали маленькое тело под своим весом. Ему было пять, когда он перестал запоминать их лица. И когда он приручил чудовище, жившее в темноте. Он кормил его своими страхами. Даровал на его алтарь слезы и боль. И кровь, что ручьями текла по телу. И монстр рос. Но ему было мало. И тогда мальчик заключил с ним договор. Он впустил его в свое тело. В свою душу. В свое сердце. И монстр поклялся оберегать его и защищать, в обмен на кровавые подношения. Мальчику было шесть, когда чудовище окрепло и выросло. И когда оно, разинув широкую, полную клыков пасть кинулось на его мать. Мальчик смеялся. Смеялся, смотря на то, как кровь матери омывает его руки и лицо. Он пил эту вязкую жидкость жадно, словно умирающий от жажды. Он смеялся, когда его вели в клетку. Его - закованного. Они смогли упрятать его за стальными прутьями, но монстр. Монстр все-еще был свободен. И он выжидал. Он выжидал долгих восемь лет, перебиваясь случайными подачками, дарованными неосторожными врачами или глупыми и жестокими охранниками. Мальчику было больно. Больно от электричества, что заставляло все его тело дергаться в конвульсиях и изгибаться. Больно от уколов, которые усыпляли его монстра и делали мальчика беззащитным. Ему было 14, когда он снова выпустил чудовище на свободу. Он устал. Устал от боли.
И монстр выполнил условия договора. Они были свободны. Оба.
Я замолчал, делая передышку в своих словах. Мне не требовалось ответа от нее. Мне необходимо было, чтобы меня выслушали. Я снова прикрыл глаза, позволяя чудовищу наслаждаться ее теплом.
- Мальчику было 22, когда он встретил королеву. Он думал, что причинит ей боль так-же, как и всем другим. Но монстр отказывался вставать на его защиту. Монстр махал хвостом и тоскливо скулил, заглядывая заискивающе ей в глаза. Он лизал ей руки и готов был следовать за ней по пятам, словно послушный щенок. Монстр любил ее, как способен был любить только зверь. Зверь, что испокон веков не знал ничего кроме ярости и ненависти. А мальчик.... Мальчик ее ненавидел. Она забрала у него то, что давало надежду на дальнейшее существование. Мальчик хотел убить ее. Впервые в жизни он готов был убить сам. Не прячась за мохнатой спиной своего зверя. Но мальчику не суждено было выиграть войну.. Зверь сильнее. Он всегда был сильнее. И мальчику не выиграть эту войну. А королева исчезла. Монстр обрушил всю свою ярость на того, с кем заключил договор. Он рвал его напополам, кромсая тело своими железными когтями. Он рвал его душу. И уничтожал всех, кто попадался на пути. Он шел за своей королевой, проливая реки крови в ее честь. Он возложил ей трон на горе трупов. Выискивал ее следы и выл, словно волчонок загнанный в угол. Мальчику было 24, когда зверь взял след. И он нашел ее. И убил снова. Ради нее. Для нее. За нее.
Я не поднимал головы, и не смел взять ее за руку. Я не смел подняться с колен перед ней. Не смел заглянуть в глаза.
- Я люблю тебя. Люблю. Но я хочу уничтожить тебя. Я ненавижу тебя, но не могу дышать, когда тебя нет. Ты можешь убегать сколько угодно. Ты можешь убежать от меня, но не от него. От него ты никогда не убежишь. Он еще в прошлой жизни тебя разглядел и выбрал. И взял себе. Я хочу чтобы ты знала. До того как мы встретились, я шел по жизни без цели, без смысла. Теперь я знаю, что с самого первого шага, с тех пор как научился ходить, я всегда шел к тебе. Он выбрал меня для того, чтобы привести к тебе. Я не могу
не желать тебе смерти. Но я не могу отдать тебя даже ей. Но ты можешь уничтожить меня. Уничтожить его. Нас. Ты можешь избавить себя от этого кошмара. Ведь до тер пор пока я жив. Пока он жив. Ты никогда и нигде не спрячешься. Ты не сможешь жить спокойно, потому что ты принадлежишь мне. Ему. Ты моя.
Я замолчал окончательно. Она может положить этому конец. Это в ее силах. Монстр беззащитен перед ней, а значит беззащитен я. Она королева, и она-же палач. Ее трону не хватает головы короля и кардинала. Зверя и безумца. Ее трон не совершенен, пока его не венчает моя голова.

Я и не заметил, когда он встала со своего места. Лишь когда прохладные ладони коснулись моего лица, я осмелился посмотреть на нее. В ее глазах стояли слезы, и я был готов убить за каждую слезинку этого удивительного существа. А еще мне хотелось прижаться губами к ее глазам и попробовать эту солоноватую воду на вкус. Собирать ее губами, словно росу с недавно распустившихся цветов. Но я не мог себе этого позволить. Не в этот вечер, когда монстр спит и тихо урчит, наслаждаясь ее обществом.
Так странно и дико ощущать себя зависимым от кого-то.
Я видел, как она прятала глаза и пыталась что-то сказать, но ее слова были не важны мне. Я видел ее душу, а это самое главное. Она была для меня ланью - грациозной и пугливой, словно несмело выглянувшее из-за туч весеннее солнце. Оно могло совсем не дарить тепла, но не потому, что не хотело, а потому что не могло пробиться сквозь пасмурные облака. Фарра была тем самым. Моим солнцем.
Ее слова должны были задеть меня, причинить мне боль, но этого не случилось. Я лишь грустно улыбнулся, коснувшись ладонью ее мягкой щеки.
- Ты можешь врать мне Фарра. Но пожалуйста, не ври себе самой.
Сейчас в ее глазах я видел все, чего мог желать. Черт, да в них я видел больше мира, чем за окном. И это было бесценно. Именно это заставляло меня искать ее снова и снова. Ищейкой выслеживать ее запах, что немыми отголосками оставался там, где она была когда-либо.
- Если-бы я не встретил тебя, то угас-бы окончательно. Перегорел, как самая паршивая и дешевая лампочка.
Я снова мягко улыбнулся девушке. Порой я просто не понимал что со мной происходит. Мне хотелось выть от тоски, но я понимал, что сейчас мне придется уйти. Ей надо побыть одной. Я вернусь. Вернусь обязательно, но позже. Мне многое предстояло сделать. Многое предстояло решить. И у меня было много дел. Она поднялась на ноги, и я тоже встал следом, оказавшись гораздо выше. Наверное, в ее мире мужчины не носят каблуков. И не красят глаза и волосы. И одеваются в рубашки и брюки. Но я не готов.
Я не хочу становится как все. Не хочу отрицать свое естество ради нее. Волчонок воспитанный человеком любит его, но все-равно рвется в лес, потому что это его натура. И тут ничего нельзя поделать. Я осторожно протянул ладонь и взял ее за руку, прижав ту к своему лицу. Прикрыв глаза, я тихо выдохнул.
- Тебе не за что извиняться, даиски.
Я вновь распахнул глаза и посмотрел на ее лицо. Цвет ее глаз...словно только что пробившаяся из под земли юная трава. Она еще светлая и только начинает набирать свою силу под солнечными лучами. И Фарра должна быть сильной. Подавшись внезапному порыву, я привлек девушку к себе - осторожно, словно самый нежный и хрупкий на свете цветок. Она была такой уязвимой, но хотела казаться такой сильной. Наклонившись, я слегка коснулся ее губ, накрыв их своими.

Мне показалось, что это длится вечность. А затем я резко отпрянул, и направился к окну.
- Я уйду, даиски. Но лишь на время. Я дам тебе это время.
Свесив ноги вниз, я стянул с себя сапоги на каблуках и швырнул их вниз, оставшись босиком. Возможно, я смогу отказаться от такой мелочи, ради нее. Но от всего другого - никогда. Повернувшись к девушке, я послал ей воздушный поцелуй.
- Не скучай, Фарра. Я обязательно вернусь.
С этими словами я спрыгнул вниз, позволив темноте ночного города жадно поглотить меня, словно свое излюбленное лакомство.

___Начало игры___
Я проснулась в шкафу и зевнув, встала и  потянулась, сначала передние лапы, затем задние медленно выползла со шкафу. Осмотрела и оценила обстановку. В комнате было тихо, хозяйка спала еще, а ее мужчины не было видно. Я довольно заурчала и пошла в туалет, сделала все свои дела. Облегчила свое тело от не нужного хлама, потом направилась на кухню. Еды не был. Я за рычала. Этот негодяй даже мне еды не оставил! Ррррр.  Я недовольна зашипела. Ладно пора приступать к тяжелой артиллерии. Пошла обратно в комнату, вскарабкавшись на огромную кровать хозяйки. Села и мяукнула, она никак не отреагировала. Что не за справедливость!.. А кушать?! Я же го-ло-дна-я… Ма-ма.. Ну проснись же! Я стала об нее ласкаться, но это результата не дало. Я недовольно заворчала и, посмотрев на платок, тут пришла мне идея в голову, постараюсь ее осуществить.  Подтащив платок к ванной, там стоял тазик с водой.  Кинув в него платок, подождав пока он пропитается.
Я хитро сощурила глазки и схватив платок потащила обратно, он был уже тяжелее и поэтому на это у меня ушло больше времени. Взобралась сначала на подлокотник и потом дотащила до спинки кровати. Медленно и не торопясь подтаскивала свою ношу к голове хозяйки. Тут я задумалась, а стоит ли это делать ведь меня потом отругают и могут вообще лишить кормежки. Если сделаю, то надо будет валить куда-нибудь подальше.  Крику будет тут очень много и не только криков. Пока раздумывала я, судьба сама решила, случайно приоткрыв рот, и не удержав платок, он все-таки упал, туда куда планировалась. Я конечно жен испарилась под комодом и замерла. Закрыла глаза и постаралась закрыть уши, чтобы не слышать ничего.  Похоже корма могу не ждать… Вот надо было пакостничать… Сама себе сделала подарок.. Черрррт…. В следующий раз буду двадцать раз думать перед тем, как делать.

Отредактировано Найла (2014-08-12 19:52:25)

Только вскрик и все?! Эй, хозяйка не наглей я есть хочу! Я вылезла из своего укрытия стала недовольно оглядываться. Теперь я стала придумывать каверзу похуже. В моем животе заурчало, так как был пуст и меня это сподвигло на жестокие меры. Я встала и вскарабкалась на кровать и просто села на краешке. Не влетело, громко мяукнула, привлекая внимания. Ноль эмоций и движений. Я подошла поближе к хозяйке и еще раз мяукнула. Также участь, что и прежде. Стала ходить по хозяйке, как по кровате. Посмотрела на результат и упал. Снова ничего. За ворчав и недовольно смотря в лицо своей хозяйке.
Ма-ма, я ес-ть хо-чу! Несколько раз помяукав посмотрела на результат. Я уже готова плакать, она никак не вставала и не шла меня кормить. Что с ней сделал этот негодяй!? Я пошла к кухне, и посмотрела, может мама поняла, что я хочу. Она так же и лежала. Вздохнув пошла на кухню, села у пустой миски и возвела глаза к потолку. За что мне это наказание? За то, что много шалю?! Так я не специально! Я же не хочу, это само. Подайте люди милосердные, мне хватит небольшого куска мяса. Подождав немного, так и не упало. Поплелась обратно к хозяйке. Вскочив на кровать потопталась по хозяйке и поискав самое мясистое место и укусила за ногу. Может это поможет?... Ведь я проголодалась до такой степени, что готова съесть целого быка! Интересно, а бы большой или маленький? Села ожидая от хозяйки хоть, какой-нибудь реакции. Сделала Самаре последние и самое экстремальное прыгнула с места ей на живот и мяукнула призывая к действиям.

Отредактировано Найла (2014-08-13 14:49:45)