Я всегда опаздываю. Даже тогда, когда клятвенно обещаю не опаздывать. Это как сказать девушке, что позвонишь ей. Только я это говорю своему начальнику. И с такой регулярностью, что скоро у меня снова может не быть начальника. И все равно это не мешает мне приходить на работу к полудню, когда девушки, каких здесь большинство, уже устали от работы и молча меня ненавидят, потому что "эта кучерявая тварь спала больше на пять часов". Так и живем.
Даже сейчас, когда я уже иду на работу, телефон разрывается от звонков. Я не могу его выключить, потому что это равносильно тому, что я пошлю начальство в жопу. А оно нежное. Не любит.
- Я иду. Вот уже подхожу, да, скоро буду, - нифига-а, мон ами, мне еще добрых три километра идти. - Да. Ну придумай что-нибудь. Я в долгу не останусь.
Откровенно вру, и моя собеседница знает это. Вообще-то я принесу ей и кофе, и шоколад - все, что захочет. Но придется напомнить. А скромницы редко напоминают о долгах. Я тоже всех их в голове удержать не могу. Коллега говорит, что я должен в любом случае поторопиться, потому что здесь новая ученица. Она говорит, что девушка никогда не сидела в седле и без посторонней помощи начать тренировку не сможет. Это вообще мой личный карт-бланш. Ничья тренировка не может начаться без инструктора. Но только не в моем случае.
- А сколько ученице лет, а? - спрашиваю не без подтекста, а на том проводе слышу непродолжительное молчание. Наверное, я заставил свою знакомую лишний раз краснеть. Ладно, разговор с ней затянулся, но он помогает мне избегать гневных звонков с другого номера. То есть я как бы занят каким-то важным разговором. Так что радуюсь, когда он продолжается, хоть и слышать мне приходится грубые и не тонкие намеки на излишнюю полигамность. Затем следует цифра, которая меня расстраивает. Не то чтобы я разводил разврат на рабочем месте, но это все-таки разбавляет унылые тренировки.
- Ну так большая девочка, чего? - мне не дали договорить, посыпались то ли шутливые, то ли правдивые угрозы по поводу того, что меня посадят. И если я не сверну удочки, то сделают это по ее же наводке. Ну вот что она так сразу с места в карьер? Послушав еще немного, я все-таки обрываю пламенную речь: - Да нет. Стой. Тише. Пусть поседлается и на плац идет. Передашь?
Это прозвучало даже как-то утвердительно, а не вопросительно. Я был уверен, что девушка передаст. И поседлаться поможет, и на плац выведет. Вот только стоять там долго не будет. Ну, я надеюсь, что и правда успею, прежде чем девушка, оставшись наедине с лошадью, успеет с ней на пару наломать дров. Так что ускоряю шаг, но не кладу трубку, которая уже нагрелась сама и сейчас заставляет мое ухо краснеть. Сегодня на улице жарко, но не душно. Временами ветренно, как сейчас.
- Отлично, должником буду.
Вот сейчас мгновенно сбрасываю. До того, как она начнет возражать. Не люблю отказы и отговорки. Коллега думает, что связь оборвалась, звонит снова, но я уже положил телефон в карман.
Прогулка заняла еще не меньше получаса. Я старался идти быстрее, но очень быстро ловил себя на том, что плюю на это обещание и снова бреду прогулочным шагом. Словно рядом со мной девушка ростом эдак под 160, а я очень стараюсь, чтобы ей было комфортно идти и она не была вынуждена постоянно отставать. Одиннадцатый час дня, рабочее время в разгаре. Отчего бы не посозерцать красоту бытия?
Но когда перед носом уже маячит КСК, идти медленно не получается. Мимо проехали несколько всадников, перекинулись парой слов. Похоже, кто-то едет к реке. А кто-то на пыльный плац. Надеюсь, компания не самая скучная.
Через ворота комплекса я пролетел пулей, почти как ниндзя. Потому что окна директора выходят на эту сторону. И, чтобы в них не засветиться, я прошелся чуть ли не гуськом, опасаясь, как бы голова не вынырнула над подоконником начальства, как акулий гребень.
На выездковом плацу уже стояла пара, и я был рад, что единственная. Для новичков лучше всего заниматься без смены. Я рысцой направился туда, проскочил через забор, побрезговав проходом, и направился, загребая песок кроссовками, в их сторону.
- Привет, - бодро поприветствовал я девушку, появляясь внезапно из-за правого плеча лошади. Обошел коня полукругом спереди и стал перед ученицей. - Меня зовут Гордон, выкать не надо. Твой тренер по выездке.
Я протянул руку и провел ладонью по переносице Оствинда несколько раз, почесывая коня, а заодно смахивая и пыль. Меня не покидают сомнения, что лошадей перепутали, и он попал к ней в руки случайно, но раз конь здесь, то будем работать с тем, что есть.
Уже не помню, что я там наобещал своей коллеге, которая выручила меня в очередной раз, но сейчас, глядя на лицо девушки, смотрящей на меня снизу вверх из-под козырька шлема, я не могу не признать, что она хороша собой.
- Давай так, что о лошадях знаешь, что не знаешь, где училась до этого, ездила ли верхом у нас? - я одну руку опустил в карман, чем, вероятно, обманул ожидания лошади. Там у меня ничего не было. А вторую, которой почесал ему морду минуту назад, сместил к нащечному ремню. Для подстраховки. Да и мне надо было чем-то занять руки.

Отредактировано Gordon Lang (2014-08-15 04:07:18)

Каждый день был похож на вчерашний. Изо дня в день одно и тоже. Напуганные конюха, которые даже покормить меня нормально не могли, а сыпали еду через решетку. Просто кто-то когда-то пустил слух, будто я зверь, каких еще свет не видывал. Ну ладно, хотят видеть во мне зверя, я покажу им зверя. В конце концов, с таким отношением не грех озвереть.
Сегодня я впервые за долгое время проснулся в чистом деннике. Та маленькая кудрявая девочка вчера потратила пол дня, чтобы вычистить тут все до блеска. Долгое время я стоял в деннике, в котором мои копыта полностью погружались в мокрые опилки, перемешанные с навозом. Сейчас все изменилось. Появилась она. Такая маленькая и хрупкая. Наивная. Она - единственная, кто видит меня настоящего. Она - единственная, кто не боится и не делает из меня неподвластного убийцу. Она теперь моя хозяйка. Да, она не первая, но я буду надеяться, что последняя. Ведь я уже не понаслышке знаю, что такое хозяин. Раньше у меня были серьезные спортсмены, для которых я был спортивным инвентарем. Да, я люблю свою работу, прекрасно знаю свое дело. Но из-за них я стал тихим и замкнутым. Именно поэтому меня все бояться, ведь для людей становиться диким то, что я иногда могу показать свои чувства. Пускай и не всегда светлые.
От мыслей меня отвлекли шаги за спиной и невнятное мужское бормотание. Медленно поднявшись на ноги и подтянувшись, я покосился на конюха.
- Тварь, опять все просыпал! - недовольно заржал я, отдав задними ногами в дверь.
Как уже было сказано выше, конюха всегда насыпали мне еду через решетку, из-за чего не мало просыпали на пол. Уткнувшись в кормушку носом, я съел то небольшое количество, что попало внутрь. С полу я не подбирал. Я считал это неуважением. Как в принципе и само отношение людей ко мне.
Отойдя к противоположной стенке, я потянул морду к окошку, вдыхая прохладный и в то же время теплый запах природы. Как же давно я не гулял. казалось, прошла уже целая вечность с того момента, как я бегал в леваде, или хотя бы галопировал на манеже. Люди боялись мне корм в кормушку насыпать, про вывод в леваду я вообще молчу. Оставалась последняя надежда на ту девочку, которая уже спасла меня от утопания в грязи. Может она так же спасет меня от гниения в четырех стенах?
Сзади вновь послышались шаги. Но уже более тихие и легкие. Развернувшись к двери. Я медленно подошел, уставившись в сторону, откуда шли люди.
Это была она. Маленький светлый ангел. Забубукав, я сильно закивал головой, приветствуя девочку.
- Здравствуй, - "промурлыкал" я, потеребив светлые волосы.
Алиса (вроде бы так ее все называли) пришла не одна. Но на вторую даму я не обращал внимания. Она была мне не интересна и не нужна.
Увидев в руках девушки щетки, я несомненно обрадовался. Наконец-то она сметет с меня весь этот мусор и пыль, что не дают спокойно жить. Ведь под присохшими опилками вы даже не представляете, как все чешется. От наслаждения я вытянул шею вперед, отчего женщина за дверью немного посторонилась.
- Как же хорошо, - пробубукал я, вытягивая вперед верхнюю губу и прикрывая глаза.
Наконец то я был чистый, красивый и довольных. Грива была расчесана, а надоедливая челка собрана в хвост.
Девушка быстро юркнула из денника и тут же вернулась обратно, но уже со всей нужной амуницией.
Сказать, что моему счастью не было предела - ничего не сказать. Я готов был скакть, прыгать, но прекрасно понимал, что просто напросто затопчу это юное создание. Вместо этого, я ободряюще подпихивал девчонку, чтобы та быстрее подседлала меня и мы пошли работать. Хотя работать - это громко сказано. Судя по тому, как неуверенно Алиса седлала меня, она только учится. Ну и ладно. мне будет приятно научить ее чему то новому.
Когда все наконец-то было сделано, девочка вышла в коридор, подтягивая меня за повод. Казалось, что мои мышцы заскрипели, как колеса у старой телеги, которую впервые за долгие годы куда то покатили. Я чувствовал, как кровь сильнее начала пульсировать в ногах, а это ведь я только по проходу иду.
Я шел тихо и покорно, в то время, как конюха расходились в разные стороны при виде меня.
Наконец я оказался на улице. прикрыв глаза от наслаждения, я не мог не нарадоваться дневному солнцу. Вот бы сейчас сорваться в сумасшедший галоп и нестись, куда глаза глядят, пока последние капли сил не иссякнут. Но я не мог. Это может повлечь за собой беду в первую очередь для девочки. Вместо этого, я дружелюбно подтолкнул ее носом, давая понять, что мне уже не терпится начать работать.
Вскоре мы оказались на плацу. Конюшни разные, а выездковые плацы одни и те же.
Там нас уже ждал мужчина. Мне он не сразу понравился. Судя по разговору, это был новый тренер Алисы. Где вы набрали таких тренеров. Недовольно фыркнув, я засунул голову между девочкой и им. А вдргу, мало ли что. Почувствовав чужую руку у себя на переносице, я выдавил самую жуткую крысу, которую только можно сделать. Собрался уж было цапнуть его, но почувствовав легкое натяжение повода, успокоился. В конце концов, не стоит наводить шум при Алисе.

Я стоял будто вкопанный, не выпрямляя ушей. Всем своим видом я старался показать, что мне не доставляет особого удовольствия общество этого мужчины. Нет, ну вы только посмотрите! Любой нормальный человек давно бы уже отстал от лошади, этот же продолжает настаивать на своем! Отойди ты на 20 метров и все будет хорошо, все будут спокойны. Нет, же нужно дальше меня злить и выводить из себя.
Его рука на моем носу не давала мне покоя. Злобно всхрапнув, я дал еще пару секунд возможностей отойти от меня, но он ими не воспользовался. Я попытался укусить мужчину, но этот малый видимо был не так глуп, как мне казалось. Он был еще глупее. Он понимал, что я могу его цапнуть и поэтому взял меня за нащечный ремень. Дурак! Если ты знаешь, что конь может тебя укусить, так не суй ты к нему свои руки!
Окончательно выйдя из себя, я резко дернул головой. Незначительный удар по храпу дал мне понять, что я добился желаемого, я все же попал по нему. Почувствовав некую так называемую свободу, я вновь уткнулся девочке в плече, игриво перебирая ее белые волосы, затянутые в косичку.
- А спорим, у меня коса больше получится, - шутливо пробубнил я.
Этот настырный мужчина не отставал меня. Вновь почувствовав его руку рядом с моей мордой, я вновь напрягся, уши вновь вернулись в позицию "Не подходи ко мне!". А хлопок по седлу вовсе привел меня в ярость. Я громко взвизгнул и прижал заднюю ногу к животу, собираясь пнуть этого мужлана, как краем глаза заметил ее между мужчиной и своим крупом. Я не мог нанести ей вреда, поэтому поставил ногу на место. Я был в ответе за эту девочку. Она с самого первого дня смогла разглядеть за маской зверя настоящего меня. Без страха и опасений она зашла ко мне в денник, не смотря на то, что у всех людей, стоящий в проходе, лица стали белее снега от страха. Я доверял ей всецело, как и она мне. Я не мог подвести ее или же подтвердить слухи, которые ходят обо мне по всей конюшне. В конце концов, я просто не могу допустить того, что с ней что-нибудь случиться.
Почувствовав легкий вес на себе, я покосился и увидел это маленькой и хрупкое дитя на своей спине. Я никогда еще не возил на своей спине таких крох. Обычно это были чопорные мужчины и женщины.
С небес на землю меня вновь спустил этот назойливый "якобытренер". Мало того, что он держал меня за уздечку, так он еще и погладить меня решил.
- Не надо меня трогать, - тихо заржал я, отгибая шею в противоположную сторону и прижимаясь носом к ногу Алисы.

Слюну с ребра ладони я вытер о шорты. Знал бы ты, чернопопый, сколько там слюней таких же резвых. Не шорты, а мое личное дело, считай. Знаю, что лошади кусаются по двум причинам: кто от плохого обращения, а кто из баловства. Так вот за баловство я наказываю. Этому же просто надо привыкнуть к людям.
Тянущуюся ко мне ногу я встретил скептическим взглядом.
- Типа войны со мной хочешь, парень? - я остался стоять на месте, прекрасно понимая, что вороной не будет бить задом или передом, когда его морда притянута вниз усилиями девочки. - Не стоит.
Я рассмеялся, но потом заметил, как напряжена девушка. Чего-то она явно опасается. На данном этапе меня не волнует, что именно. Моя задача сделать так, чтобы на тренировках она зажата не была. И если эта лошадь будет причиной (или даже я, как знать?), то ситуацию придется корректировать. Возможно, первые шаги в конном спорте есть резон делать на тех лошадях, в которых уверен и всадник, и тренер. Хотя чисто мое мнение: нет плохих лошадей, есть геморные люди.
Так или иначе, НХ я не практикую и выходки жеребца, отчаянно требующего внимания к своей персоне, оставляю без должного внимания.
- Какой цирк, - я усмехнулся и покачал головой. В моем понимании конюх - одна из определяющих профессий, в том смысле что это один из важнейших людей на конюшне. От отношения конюхов к своим подопечным у тех и складывается впечатление о людях. И если они дерганые, пугливые, все равно что зайцы, а от собственного бессилия еще и злые, то где ж тут на манеже увидишь лошадь со здоровой, крепкой и спокойной психикой? Наберут тех, кому деньги нужны. Те два месяца на отвали поработают, потом уходят в закат. А орава тренеров носится с лошадьми и думает, как от прикуски, качки и крыс тех отучить. На ум сразу приходит тот темнокожий сиделец. Собственно, это просто все собрание моих аргументов в одном лице. Уйдя в мысли, я как-то даже нахмурился, но потом вернулся обратно, закатал рукава рубашки и отошел вперед, пока Оствинд еще стоял на месте.
Он как раз удобно убрал голову, чтобы я мог оценить длину стремян. Я наклонился, оперевшись руками на колени, стараясь из-под головы лошади рассмотреть правое стремя девушки. Но вроде ровно. Вряд ли она сама в процессе седловки что-то меняла.
- По длине нормально чувствуешь? - подняв голову, я обратился к ученице. Увидел, что сидеть так высоко ей непривычно и, наверное, где-то даже страшно, так что ободряюще улыбнулся: - И так пятки к бокам не прижимай пока. Опусти их вниз. Привыкай упираться коленями, а фиксировать лошадь голенью.
Я подошел к левой стороне, стал рядом с ногой девушки и проверил подпругу. Затянуто было крепко, так что я мысленно поблагодарил свою напарницу. Что не скажешь - все сделает. Я точно в долгу перед ней. И уже по ходу вечном.
В кроссах ходить по грунту удобнее, чем по песку, которы был тут нескольк лет назад вместо современного выездкового плаца. Хорошо что сегодня он весь в нашем распоряжении. С другой стороны, нет других лошадей в смене, на которых можно было бы равняться.
- Набери повод, чтобы не провисал, и чуть толкни его. Шагай рядом. Если будут вопросы, спрашивай.
Я опустил левую руку в карман, а правую оставил свободной на тот случай, если нужно будет придержать жеребца за повод. Хотя как правило, такое никога не происходило, даже если на занятии был совершенно бездарный всадник. Я не торопясь пошел параллельно стенке на расстоянии около полуметра-метра от левого плеча жеребца.
- Чтобы остановить лошадь, отклонись назад, и натяни повод, но не сильно. Просто чтобы он отозвался.
Я рассказываю, а сам иду неподалеку, смотрю вперед и иногда щурюсь от солнца. Девушка не каждую секунду под моим наблюдением, но я думаю, что самостоятельно спрыгивать она сейчас не должна. Не тот случай. А спина у жеребца широка, просто так тоже не скатится.
Часто в таких случаях лошади, особенно упрямые, начинают быковать. Закладывают уши, тянут всадника за собой, пока на них не гавкнет тренер. Особенно если это учебная лошадь, спортивная карьера которой лет пять назад осталась в прошлом. Но я надеюсь, что этот жеребец так же хорошо выезжен, как и остальные лошади центра. Чуткий на рот или на посыл - это не имеет значения, но я уже обратил внимание на грубый рот. Так что одного отклика может быть недостаточно.
- Давай прямо сейчас попробуем. Полностью останови его, постой несколько секунд, а потом снова вышли в шаг. И да, мне нужно, чтобы он остановился.
Начинаем с простого, даже более чем. Я уверен, что девочка справится, а первый успех придаст уверенности в дальнейшем. Остановится ли конь или сделает вид, замерев на секунду, а потом продолжив переть напролом? Наверное ж остановится. Бытует стереотип, что фризы хорошо поддаются заездке. Не знаю, насколько он правдив, но все фризские лошади, которые попадались мне в работе, были хорошо выезжены.
Я отошел вперед на несколько шагов, указал на перекладину у забора и остановился в трех метрах от него, став лицом к стенке.
- Вот здесь, - кивнул и указал рукой на этот самый столб, пока пара шагала к этом месту. - Давайте.

Мене переполняли чувства. Ноги вот-вот сами пойдут в пляс, на я старался сдерживаться. Не в моих правилах было таскать или играть под людьми, а уж тем более, когда на тебе ребенок, который впервые сел на лошадь. Я всем телом чувствовал ее страх и дрожь.
- Не переживай, все будет хорошо, - вновь прижав голову к боку, тихо пробубукал я, слегка помусолив губами кончик ее кроссовок.
Шпоры давно оставили почти без чувств мои бока, а мундштуки, пелямы и жесткие руки всадников - заставили одеревенеть мои губы. Именно поэтому я старался быть более внимательным к каждому движению девочки, дабы не создавать ей трудностей.
Вот, легкий толчок и я аккуратно тронулся с места. Я старался идти медленно, сосредоточившись на наезднице. Я по-максимуму расслабил спину, чтобы ей было удобно. Мои аллюры всегда отличались особой мягкостью, но Алиса все-равно скатывалась из стороны в сторону, из-за чего я периодически приподнимал одну сторону тела выше, чтобы поправить девочку в седле.
Остановка. Сказать по правде, натяжение повода я даже не почувствовал. Настолько мягко и аккуратно она это делала, что было даже не привычно. Остановился я лишь потому что почувствовал работу корпусом. Да, не так отлажено и не так уверено, но все же. Тем более, ребенок только учится.
Сколько дней я мечтал выбраться в леваду, чтобы вдоволь по носиться и размяться, но даже спокойный шаг по плацу меня устраивал. Это все же не стоять в четырех стенах.
Радости Алисы не было предела. Еще бы, первая ее удача в работе с лошадьми. В ответ на похлапывания по шее, я ободряюще закивал головой. Я радовался вместе с ней. До сих пор я не понимал, почему? Почему она выбрала именно меня? Коня в заколоченном денника. от покупки которого отговаривала вся конюшня? Я был ей бесконечно благодарен и старался оплатить полным повиновением. Да нет. Это даже не плата была. Мне приносило радость осознание того, что я могу быть в роли первого учителя этой девочки. Да, говорит и показывает ей все тренер (о котором я уже забыл), но практикуется то она на мне.
Я почувствовал, как Алиса выпрямилась. Следующий ее посыл был гораздо увереннее и четче. Здесь мне даже гадать не пришлось, то ли это был посыл, то ли просто нога дернулась.
Все так же мягко, но и сам уже более уверенно, я вновь зашагал по плацу, ожидая дальнейших приказаний Алисы.